В бронзовый век прибрежные районы западной и юго-западной Финляндии получали культурные импульсы из Скандинавии, но Карелия и центральная Финляндия входили в орбиту восточного культурного воздействия, которое проявлялось в неторопливом и постепенном миграционном потоке из районов Волги и Камы. Из региона Ананьинской культуры на Каме водными путями по Северной Двине и по Белому морю привозились бронзовые топоры и формы для литья, которые через Финляндию достигали Скандинавии. Протяженные водные артерии манили в Карелию и в восточную Финляндию не только торговцев, но и переселенцев. С восточного и юго-восточного направлений поступали и самые первые железные изделия. В западной Финляндии познакомились с железом благодаря южным и западным контактам. В Карелии его изготовлению научились, пожалуй, во втором или первом столетии до Р.Х., опять таки, благодаря связям с востоком. Но долгое время параллельно с дорогим железом использовались орудия труда из камня, дерева и кости.

Количество обнаруженных поселений, относящихся к началу новой эры, по сравнению с бронзовым веком сократилось, но следы жизни постепенно становятся все более многочисленными. Археологические данные говорят о проникновении земледелия в восточные районы Финляндии и Карелии. Период раннего железа в Карелии изучен весьма слабо и в Финляндии плохо представляют себе исследования, относящиеся к восточной Карелии. В Финляндии до сих пор отсутствует общая уточненная картина железного века для всей обширной территории Карелии. Наши представления о ней необходимо увязать с широким фоном восточной Балтики, Скандинавии, Финляндии, Карелии и севера России.

Археологический материал этого региона свидетельствует о том, что постепенная миграция в Карелию и в Финляндию, имевшая место на протяжении всего бронзового века, продолжалась и в эпоху ран него железа. Заселение юго-западной Финляндии происходило с прибалтийского и скандинавского направлений. В Карелию переселенцы продвигались из районов восточной Балтики, и очевидно, по-прежнему с юго-востока, через территорию, ограниченную Волгой и Ладогой. Постоянные поселения в восточных районах Карелии в конце каменного века появляются прежде всего в окрестностях Онеги, Сегозера, в районе Пудожа, а также в устье Выга — неподалеку от побережья Белого моря. Туда население приходило в основном с волжского направления, шло вдоль рек из района Камы и по побережью Белого моря.

Во всех районах Финляндии и Карелии культура и поселения более ранних эпох не имели временных разрывов, хотя в разное время они испытывали как приливы, так и отливы; новые жители продолжали проникать со всех направлений, поскольку свободные территории были в изобилии. На протяжении веков происходило слияние различных групп населения друг с другом, но говорить о народах в современном значении этого слова еще не приходится. Существовавшая изначально арктическая финно-угорская первооснова с течением тысячелетий трансформировалась и развивалась на разных территориях под влиянием различных культурных контактов в самых разных направлениях. На западном и юго-западном побережье Финляндии она испытывала прежде всего индоевропейское воздействие, в расположенной к востоку Карелии финно-угорская основа сохранилась лучше, если не сказать, в неизменном виде.
В эпоху бронзы (1200-500 гг. до Р.Х.) в Восточной Карелии существовало шесть районов с постоянными поселениями, в которых жизнь не прерывалась, начиная со времен гребенчатой керамики. Эти районы были расположены на западном, северном и восточном берегах Онежского озера, в окрестностях Сямозера и Гимольского озера, а также в устье Выга, неподалеку от Белого моря. Различные смешанные стили гончарного искусства — от керамики Сперрингс до асбестовой керамики, свидетельствуют о преемственности культурных связей, существовавших между Онежской и Ладожской Карелиями. Продолжительные по времени культурные контакты, территориальная близость означают, судя по всему, и существование долговременных миграционных процессов между этими районами. Речь идет не о миграционном потоке из Западной Финляндии к Онежскому озеру, а о длительном существовании культурных контактов и поселений в регионе Онеги, Ладоги и южной Финляндии.

В ранний железный век (около 300 гг. до Р.Х. — 600 гг. после Р.Х.) поселения возникали не столь интенсивно, как ранее, и причиной этого отчасти могло быть похолодание климата. Палеоэкологические исследования свидетельствуют, что попытки пожогового земледелия предпринимались в Ладожской Карелии и в Восточном Саво по крайней мере начиная с VII столетия, хотя они неоднократно на протяжении столетий прерывались, как в силу климатических условий, так и в обстановке неспокойного времени.

В поясе прибалтийско-финского заселения — окрестностях Финского залива, Ладоги и Онежского озера, в первые столетия нашей эры начался процесс складывания территориальных общностей, в основе которых поначалу, возможно, лежал образ жизни и существовавшие торговые связи. В западных районах земледелие постепенно приобретает пашенный характер и усиливаются контакты со Швецией. В восточных продолжались традиции таежной охотничье-рыболовческой культуры и пожогового земледелия, торговые контакты притягивали к системе русских рек. Из мира Саймы и Ладоги открывались пути в обе стороны, каждая из которых поставляла поселенцев и оказывала культурное влияние. Севернее господствовал таежный промысел, который предопределял кочевой образ жизни саамов сообразно их годовому хозяйственному циклу. Территориальное разъединение способствовало разделению прафинско- го языка на западно-финские и восточные диалекты, а также вело к формированию племенных объединений.