В конце 1980-х гг. мне пришлось быть в тогдашнем Ленинграде с небольшой группой американских туристов. Нашим гидом был русский студент, молодой человек, который отличался в лучшую сторону от обычных гидов того времени. Он стремился узнать, что действительно имело место в истории, каково было положение в других странах. Естественно, что он хорошо владел той официальной информацией, которая преподносилась гидам в то время, но в которой тем не менее не нашлось места существенным аспектам имевшим место событий или они были сознательно искажены.


Как-то мы приехали с ним на Финляндский вокзал в Ленинграде. Там недавно был установлен для обозрения паровоз, который государственные железные дороги Финляндии сняли с эксплуатации, реставрировали и подарили Ленинграду. "Вот паровоз, на котором Ленин, переодетый кочегаром, прибыл в Петроград в 1917 году для руководства революцией”, - сказал наш гид. - "Его восстановили и подарили нам обратно наши финские друзья”, - продолжал он. "Обратно? Как это обратно?” - удивился я - ”он был сделан в Финляндии, финские инженеры его спроектировали и финские рабочие его построили для финляндских железных дорог”. ”Да, конечно”, - сказал он, - ”но это были царские железные дороги и этот паровоз также”.


Немногим ранее мы посетили могилу финского машиниста, который управлял паровозом в ту поездку. По дороге мы приехали мимо одного пожилого человека. Он был одет по-старомодному: черная фетровая шляпа, черный маленький пиджак, черного цвета голифе и черные кожаные сапоги. ”Вы видите типичного старого русского человека, он карел”, - сказал нам наш гид, когда мы проезжали мимо. "Но если он карел, то как же он может
быть типичным русским человеком”, - сказал я. ”Он русский”, - ответил наш гид.

Эти и многие другие аналогичные эпизоды, с которыми мне приходилось сталкиваться, и послужили одной из причин для издания этой книги. Имеется необходимость внести ясность в понятия.
Прибалтийско-финские народы в свое время образовывали более цельную сообщность, нежели ныне. Южная граница их расселения проходила значительно южнее современной. Примерно на уровне южного рубежа Эстонии она простиралась от Балтики через Новгородскую и Валдайскую возвышенность далеко на восток, примерно в район современной Вологды. Оттуда она шла на север по восточному берегу Онежского озера вплоть до Белого моря. На западе границей было Балтийское море, Ботнический залив и горные массивы Северной Швеции. Северные территории этого региона населяли саамы, наиболее отдаленные языковые родственники, которые постепенно отступали перед финнами к северу. На юге славяне уже в силу численного превосходства вытеснили их на территории, где проживали родственные финнам народы.


Эти народы изначально возникли из племен, занимавшихся обработкой земли и выращиванием скота, охотой и рыболовством, и говоривших на диалектах финского праязыка. Хотя дефиниция "прибалтийские финны” связана с лингвистической наукой, совершенно очевидно, что эти народы объединяла также общая, выского морального и этического уровня культура, сформировавшая еще до распространения христианства. Это видно, к примеру, из того, что вплоть до последнего времени такие добродетели как усердие, честность и верность почитались в их среде значительно выше, чем у соседних народов.


Можно было бы предположить, что история этого народа, говорившего на финском праязыке, заселявшего и считавшего своими огромные территории, уже вполне прояснена и о нем написаны многочисленные ценные научные исследования. На деле же, и это видно также и из этой книги, лишь историю Финляндии и Эстонии можно было исследовать широко, а также свободно ее излагать. Об истории же води, вепсов и карел - племен, которые жили на территориях, входивших в состав России, написано очень мало. Хотя эти племена и по своим размерам, и по значению были вполне сопоставимы с финскими и эстонскими племенами, карелы - без сомнения - самое крупное из них.
Водь в свое время на равных со славянами основывала на своих землях Новгород. Вепсы упоминаются уже в средневе-ковых русских летописях. Не исключено, что наскальные изображения с лебединой тематикой, обнаруженные в районах древнейшего проживания вепсов на Онежском побережье, являются их творчеством. В равной мере и карелы в прошлом были значительным прибалтийско-финским народом. Они проживали вокруг Ладожского озера. На островах, где был основан Валаамский монастырь, возможно - и даже вполне вероятно, существовало их древнее культурное святилище. Они оставили нам свое наследие - калевальские руны, как память об их высокой культуре и о своем месте в семье прибалтйско-финских народов. Было бы уместно и справедливо, если бы и история этих народов была бы когда-нибудь исследована и описана.
Это была вторая причина, по которой выходит в свет эта книга.

Проникновение христианства на север, а также в среду прибалтийско-финских народов в первые века нашего тысячелетия, разделило эти народы по линии север - юг надвое. Западная часть вошла в орбиту католической, а восточная - православной церкви. Каждая из церквей стремилась своей миссионерской деятельностью присоединить новые территории вместе с проживавшими на них душами к своей, несомненно более правильной религии. И в этом на каждой стороне их поддерживали князья и короли, на западе немцы, датчане, шведы и даже балты, на востоке - русские. Эти народы, более сильные чем прибалтийские финны, начали длившиеся столетиями войны, сначала для обращения язычников милостью Божьей в христианство, затем для подавления их волнений, и все для того, чтобы прибрать к рукам земли противника и расширить таким образом границы своей власти.


Прибалтийские финны сопротивлялись в силу своих возможностей, велико было число кровавых сражений. В конце-концов их подчинили за исключением Финляндии и племен, живших в медвежьих углах Карелии. Уже в начале тысечелетия русские, хорошо освоив по- жоговое земледелие, начали проникать с юга в районы, населенные родственными финнами народами. Первыми от этого по-страдали наиболее восточные племена - водь, ижора и вепсы. В 14-16 вв. поселения достигли уже Ингерманландии. Обойдя финские территории с востока, русские начали в 16 столетии основывать свои по-селения на Архангельском берегу и оттуда далее на запад, на побережье Белого моря, в устьях рек карельских земель. Процессы ускорились во время Петра Великого, когда русские целеустремленно начали строительство супердержавы, империи.


Основание Петербурга в центре земель, населенных ингерманландцами, основание пушечного завода и города Петрозаводска на карельской территории, а также рождение русских поселений вдоль водных артерий Ладоги и Онеги, все это происходило в основном в 18 столетии. Конец 18 и весь 19 век были для этого региона относительно спокойными, поскольку русские строили свою империю в иных районах, на юге, востоке и западе.
Для прибалтийских финнов неблагоприятный период начался с конца 19 столетия. Воинственный великорусский национализм укрепил свои позиции и начался период агрессивной русификации. В связи с первой мировой войной и произошедшей в России революцией финны и эстонцы, к счастью, сумели отделиться от России и убереглись таким образом от худшего. В России, которая превратилась вскоре в Советский Союз, поначалу имел место краткий период мирного развития. Но он вскоре закончился. В 1930-х гг. прибалтийско-финские народы, которые теперь на своей исконной земле стали национальными меньшинствами, внезапно стали объектом настоящих этнических чисток. Сначала они обрушились на земледельческое население в рамках операции, именуемой ”ликвидация кулачества как класса”. Последующие события до сих пор не совсем ясны, но судя по всему, во второй половине 30-х гг. была арестована, уничтожена или отправлена в лагеря практически вся образованная часть финноязычного народа и находившееся в расцвете сил финское мужское население. После этого финский язык был объявлен ”языком фашистов и врагов народа” и финская литература энергично уничтожалась вплоть до публичного сожжения книг на кострах. Эти немыслимые меры проводились в жизнь со свойственной бюрократии методичностью, но о них никто позднее не осмеливался говорить публично, не рискуя собственной жизнью. Поэтому они остались за покровом неизвестности как для русских, так и для западных стран. Настало время начать выяснение того, что же произошло в действительности и представить все это на обозрение общественности.
Это была третья причина, по которой выходит в свет данная книга.

При выборе авторского коллектива исходили из того, чтобы в создании книги от каждого народа принимал участие его видный представитель. Об истории Финляндии статьи написали академик Эйно Ютиккала из хельсинского университета и профессор университета Ювяскюля Мауно Йокипии, об истории Эстонии - доцент тартуского университета Анте Ярв. Об ингерманландцах написал писатель Пекка Мутанен, уроженец деревни Большое Кикерино Ленинградской области. Карелам, (к ним у нас принято относить восточных карел) посвятил свои статьи народный писатель Карелии Ортьё Степанов, выходец из деревни Хайкола Калевальского (бывшего Ухтинского) района и Яакко Ругоев, уроженец деревни Суоярви того же района. О вепсах рассказывает писатель Анатолий Петухов, он родом из деревни Шимозеро Вытегорского района Вологодской области. где проживают вепсы. О судьбах тверских карел повествует писатель Михаил Орлов, живший в городе Твери.


О племенах, которые почти полностью исчезли, написали наиболее известные в данной области специалисты. Так о ливвах пишет профессор Эдуард Вяари и о води доцент Хейнике Хейнсоо, оба из тартуского университета. Эти статьи дополнены статьями финских ученых в той мере, в какой позволяло состояние науки на сегодняшний день. Истории Ингерманландии посвящены статьи профессора университета Ювяскюля Хейкки Лескинена и профессора Мауно Йокипии, а также профессора петрозаводского университета, ингерманландца Лео Суни. О Карелии кроме упомянутых авторов дополнительно написали статьи профессор университета Йоенсуу Хейкки Киркинен и профессор Мауно Йокипии. Статья профессора университета Йоенсуу Вейо Салохеймо дополняет историю переселения тверских карел. Поскольку понятие "прибалтийские финны” базируется на языковой общности, эту проблему рассматривает в открывающей данную книгу статье академик Пертти Виртаранта, который вместе с супругой Хельми Виртаранта внес решающий вклад в появление этой книги.


Редактирование и придание изданию научной основательности было проведено профессором финской истории Мауно Йо-кипии из Ювяскюля. Поскольку ему пришлось писать самые разные разделы, для которых, несмотря на усилия, не удалось найти своих авторов, его часть в данной книги стала наиболее значительной. Без его эрудиции и самоотверженной работы книга не увидела бы свет. Всем авторам и помощникам приношу свою самую искреннюю благодарность. Большинство из них выполняло свою работу, не требуя никакого вознаграждения, особо хотел бы поблагодарить художника Бьёрна Ландстрёма, чью работу, воспроизводящую карельскую деревню периода войны, мы смогли использовать для оформления обложки.


Двое авторов - карел Яакко Ругоев и тверской карел Михаил Орлов - при подготовке книги к изданию успели опуститься в глубокие воды Туонелы. уйдя в мир иной. Каждый из них в своей жизни проделал огромный и требовавший гражданского мужества труд во имя сохранения своего народа и его культуры.
Нижеподписавшийся написал эти строки в качестве инициатора данного издания и его спонсора.

Юхани Аалтио Вааякоски, 15 августа 1994 г.